Александр Брынцев: Прозвище «Брыня» у меня с детства
07.02.2019
За 7 лет Саша добился многого: застолбил за собой место в основе «Нефтехимика», в составе молодежной сборной России в 2015 году стал серебряным призером чемпионата мира. На днях получил вызов в Олимпийскую сборную России, которая в эти дни выступает на Кубке Кауфланда в Словакии.
– Саша, город Северск Томской области, где Вы родились и выросли, место далеко не хоккейное. Но тем не менее, Вы выбрали именно этот вид спорта.
– Назвать наш город не хоккейным, наверное, не совсем верно. У нас существовала команда «Янтарь», которая выступала в первенстве СССР в классе «Б», в высшей лиге Российского чемпионата, но она уже давно канула в Лету, но, несмотря на это, интерес к хоккею в городе остался. Там есть местная хоккейная школа, туда меня в свое время и привел отец. Кстати, он и его родной брат Альберт в свое время играли за «Янтарь».
– Они тоже были защитниками?
– Нет, папа и дядя Альберт играли в нападении.
– Интересный момент: в городах, чьи команды не представлены, хотя бы в высшей лиге, нет-нет да появляются хорошие хоккеисты. С чем это связано?
– Вообще-то воспитанникам хоккейных школ, таких, как наша, трудно пробиться куда-то выше. После окончания идти некуда – нет местной команды, которая бы играла на каком-то уровне. Отпускать детей в другие города не каждый родитель решается. Мне повезло в том, что у меня папа играл в хоккей. Помню, когда мне было 13 лет, в Омск позвали на просмотр. Съездил туда весной. А летом прошел сборы, после которых предложили остаться. Родители были не против. Так у меня появились перспективы в дальнейшей карьере. А так, вполне возможно, остался бы в родном Северске.
– Наверное, еще одно событие оказало большое влияние на Вашу хоккейную карьеру – драфт юниоров КХЛ, который проходил в 2012 году в Челябинске.
– За год до окончания школы я переехал в Тюмень и выступал за «Газовик-95». Перед тем как отправиться на драфт, наш тренер спросил меня, поеду ли я в тот клуб, который меня выберет? Я сказал, конечно поеду, кто же отказывается от предложения клуба КХЛ?!
Шел пятый раунд драфта, который уже подходил к концу. С каждым разом шанса оказаться в КХЛ оставалось все меньше и меньше. И вот право выбора предоставляется ХК «Нефтехимик». Слышу, Владимир Марчинский [тогдашний менеджер по селекции] называет мою фамилию. Далее выход на сцену, традиционное одевание хоккейного свитера и бейсболки.
Однозначно, драфт юниоров дал мне путевку в большой хоккей. Если бы меня тогда никто не выбрал, я бы так и остался, наверное, в Тюмени играть уже за их «молодёжку» и выступал бы сейчас в «вышке».
– Помните свой приезд в Нижнекамск, первую встречу с командой, тренерским составом?
– Конечно помню. Меня очень хорошо встретили. Сразу понял, что попал в хороший клуб, где все четко организовано.
Тогда у нас тренером был Айрат Хайдерович Кадейкин. Мы прошли летние подготовительные сборы, и он меня сразу поставил в первую пару. Это было неожиданностью. В первый же сезон - в первую пятерку. Хайдеровичу за доверие отдельное спасибо. Оно помогло мне поверить в себя, в свои силы.
- Когда вернулся Александр Юрьевич, Вы временами перестали попадать в состав…
– Александр Юрьевич сразу объяснил, что ставку в защите будет делать на старших ребят, у которых был последний сезон в МХЛ. Он хотел, чтобы они побольше играли, и их заметили. Поэтому нет никаких обид.
– В одну из поездок он Вас не взял, и Вы оказались в команде мастеров…
– Да, было такое. «Реактор» поехал в Казань на игры с «Ирбисом». А меня дома привлекли к тренировкам первой команды. Александр Юрьевич потом сказал, что это он попросил, чтоб меня взяли. Потом сыграл пару игр в сезоне и начался Кубок Надежды, где, если не ошибаюсь, провел все матчи.
– А как Вам первая игра в КХЛ, помните ощущения?
– Понятное дело, первая игра на таком уровне, поэтому и потряхивало немного, мандраж был. Это помню точно.
– В 2015-ом году Вы съездили на молодежный чемпионат мира, где наша сборная стала второй. Остались какие-то воспоминания?
– Да, остались. Команда классная была, коллектив хороший. Все друг за друга. Приятно было играть. С кем-то из ребят общаемся до сих пор, хотя кто-то уже в НХЛ уехал, а кто-то в КХЛ остался.
– С кем все же больше общаетесь?
– Да вот недавно приезжал к нам ХК «Сочи», виделся с Зиятом Пайгиным. Мы ведь вместе жили и на сборах и на чемпионате мира. Вот с ним и больше общаемся, переписываемся.
– Нынешний сезон можно назвать американскими горками. Отдавали много важных очков соперникам из клубов-середняков или откровенно аутсайдеров, но сенсационно обыгрывали СКА в Питере, так же в гостях «Автомобилист». С чем вообще такое непостоянство связано?
– Даже не знаю. Трудно ответить однозначно. Так, в принципе, одинаково со всеми играли, создавали моменты, но реализовывали их не всегда. Особенно с теми командами, которые нам, казались, по зубам. Может, более сильные команды на нас больно-то и не настраивались, и мы их за это наказывали…
– По ходу сезона сменился тренерский штаб «Нефтехимика». Какие-то изменения произошли в учебно-тренировочном процессе, в самой игре?
– Понятное дело, что у каждого тренера свое видение игры, свой тренировочный процесс, своя тактика, как играть. Отсюда и изменения в тренировочном процессе. Больше стали тренироваться. Потому и поменялся рисунок игры, тактика.
– Саша, для Вас вызов в сборную был неожиданностью?
– Да. Если честно, в прошлом году думал, что вот-вот вызовут. Мы ведь в прошлом сезоне здорово выстрелили: команда была на ходу, набирала много очков. В любом случае приятно. Вызов в сборную – это оценка моей игры, но я благодарен партнерам по команде, которые мне помогали на площадке.
– Как относитесь к критике в соцсетях в свой адрес и в адрес команды?
– Критика, конечно, вещь неприятная, что тут говорить. Но болельщиков тоже можно понять – команда не всегда удачно играет, мало побед, не то место занимает в турнирной таблице, которое бы нам хотелось. Да что там говорить, мы сами недовольны.
– А что скажете насчет поддержки трибун? Есть ли у Вас среди болельщиков свои верные фанаты? Мама, папа, сестра, девушка не в счет.
– Есть знакомые, которые после игр поздравляют с победой, желают удачи, в Инстаграме, в Вконтакте — везде. Если говорить о болельщиках, то хочу поблагодарить их за поддержку. Когда они дружно болеют за нас, то, поверьте, мы это очень хорошо чувствуем и это нам сильно помогает.
– Среди болельщиков ходит байка, мол, когда Брынцев отдает голевой пас, то команда точно выигрывает. Вы вообще замечали подобные вещи? Это закономерность или просто случайность?
– Да, я думаю, что это больше случайность. Не стоит придавать этому такое значение.
– К слову о байках. Хоккеисты в основном суеверный народ. Есть какие -то ритуалы у Вас, которым всегда следуете?
– Что-нибудь свое, конечно, есть, но не хотелось бы конкретизировать.
– А что насчет ритуалов в раздевалке после победы? Может, кто-то активнее других выражает эмоции?
– Да нет, музыку включаем, вместе радуемся победе, шутим, прикалываемся.
– В «Нефтехимике» пять легионеров, все они прекрасно говорят на английском. Какой у Вас уровень знаний английского? Позволяет ли запас слов общаться с финнами, чехами?
– Ну, на таком не очень хорошем уровне (смеется). В школе изучал английский, но не более того. Ребята из Чехии хорошо на русском говорят, с ними так общаемся, а ребята-финны...Если бы язык позволял, то, разумеется, больше бы общался с ними. У нас в команде есть парни с хорошим английским. Так что при необходимости и за определенную плату они всегда готовы помочь (смеется).
– Матерный язык они знают?
– Ну...так, немного (смеется). Ребята — приколисты, вот и научили их.
– А финские слова какие-нибудь знаете?
– Да, доброе утро, например, ну и так, еще немного.
– В сети практически невозможно найти Ваши интервью вне хоккейного характера. Это результат чего: журналисты не предлагают или Вы закрытый человек?
– Я не закрытый человек. Это скорее результат работы журналистов (смеется). Не хотите брать у меня интервью, значит.
– Как проводите свое время в редкие выходные? Может, есть любимые места в городе? Может, есть какие-то «тайные» уголки, которые любите посещать?
– Нижнекамск не особо большой город. В выходные для меня главное выспаться, потом в кино сходить, например.
– У Нижнекамска есть что-то общее с родным Северском?
– Примерно одинаковые города, небольшие.
– Может, у тебя есть секретное увлечение вроде макраме или вышивания крестиком? Или ты крутой кулинар?
– (смеется). Нет такого, в принципе только музыку послушать.
– Очень много времени в самолетах проводите, как коротаете перелеты?
– Так же, музыку послушать, фильм посмотреть. В последнее время, глядя на других ребят, тоже начал читать.
– Какие книги предпочитаете? Какие темы Вас интересуют?
– Автобиографии интересных личностей. Спортсмены, хоккеисты, футболисты. Интересно почитать, что они рассказывают о своем опыте. Недавно «Русскую пятерку» прочитал. Интересно было узнать, как они [хоккеисты] уезжали из СССР, как играли, какая команда была.
– А кем бы стали, если бы с хоккеем не вышло?
– Ну не знаю, не думал об этом. Мне интересны кино и музыка, но я себя не представляю в роли диджея или актером кино, например.
– А что нравится в профессии, в хоккее? И что не нравится?
– Для меня хоккей – сочетание приятного с полезным. Я получаю большое удовольствие от тренировок, игры. Так что занимаюсь любимым делом. В хоккее не люблю одно – проигрыши.
– Как пытаетесь их забыть?
– Первая реакция на поражение – не хочется ни с кем общаться. Хочется побыть дома одному. Но на следующий день ты забываешь об этом — надо настраиваться на следующую игру.
– Родители часто приезжают в Нижнекамск?
– Приезжают, поддерживают. В прошлом году были несколько раз. Это очень приятное для меня время. Мама что-то вкусненькое приготовит.
– С папой общаешься сразу после игры?
– У нас разница с Северском четыре часа. Когда игры рано заканчиваются, то созваниваемся, когда поздняя игра - на следующий день списываемся или созваниваемся также. Как хоккеист, папа может дать и дельные советы.
– Наверное они смотрят все матчи «Нефтехимика»?
– Да. Не пропускают, переживают, болеют.
– А прозвище у Вас в команде есть?
– Ну всегда все звали – Брыня. Как-то так и осталось.
– А это Вам здесь такое прозвище дали? Или раньше пошло?
– Раньше. В Северске когда я еще играл. С тех пор и в Омске, и в Тюмени, теперь и в Нижнекамске я – Брыня.
– Получается, каждый хоккеист со своим прозвищем по жизни?
– Да, у меня отец еще когда играл, его в команде точно так же называли. Ему не нравилось, а мне как-то нормально, привык уже.
